ДРУЖЕСКАЯ ПОМОЩЬ — 2
часть первая
Ну, и раз уж речь зашла о художниках – то и о художниках. Знаете ли вы, что знаменитую картину «Утро в сосновом лесу» написал не один только Шишкин? Шишкин, замечательный пейзажист, нарисовал лес. А знаменитых медведей писал замечательный жанровый живописец, академик, директор пензенского художественного училища Константин Аполлонович Савицкий. Это потом коллекционер Третьяков по непонятным соображениям подпись Савицкого затер, и вышло, что картина – только Шишкина. А известно ли вам, что знаменитый левитановский «Осенний день. Сокольники» (помните, замечательная картина, на которой через залитый дождем осенний парк идет девушка в черном?) – не только Левитан написал? Левитан, как говорят, очень плохо рисовал людей, и эта девушка в черном – единственный человек на всех его пейзажах, и нарисовал ее не Левитан, а его однокурсник по училищу живописи Николай Чехов, да-да, родной брат Антона Павловича Чехова.
Благодаря братьям Чеховым, возвращаемся снова в литературу.
На «Ревизоре» дружеская помощь Пушкина Гоголю не закончилась. Он же стал идейным вдохновителем «Мертвых душ». Современники вспоминают: еще в двадцатых годах Пушкин, на бегах в Москве, разговорился как-то с одним знакомым о каком-то дворянине. Знакомый Пушкина рассказал: дворянин этот скупил у разных лиц "мертвые души", заложил их в опекунском совете, как живых, и нажил таким мошенническим способом большие деньги. Пушкин гениальным чутьем писателя усмотрел в этом грустном анекдоте дыхание большого романа, но сам не взялся, а передал Гоголю. Так появились «Мертвые души».
Кстати, именно поэтому Даниил Хармс спустя сто лет соединил Пушкина и Гоголя в своей то ли абсурдистской, то ли сатирической, а то ли – литературоведческой сценке «Пушкин и Гоголь»: в ней оба классика пересекают сцену, то и дело спотыкаясь друг о друга и падая об пол со всего размаху на потеху честной публике. Хармс прав: начни говорить о Гоголе – обязательно «споткнешься» о Пушкина, да и о Пушкине говорить, не сказав ни слова о Гоголе, тоже не выйдет.
Классики вообще не стеснялись признаваться в том, что не сами придумывали свои знаменитые сюжеты. Лев Толстой на первой странице первого издания знаменитого «Холстомера» написал благодарность тем, кто подарил ему сюжет: Михаилу Александровичу Стаховичу и его брату, Александру Александровичу.
Сюжет «Холстомера» печален: это история рысака, пегого мерина по кличке Холстомер, и его хозяина, графа Серпуховского. Бурная молодость, скачки, болезни, старость… Заканчивается повесть смертью Холстомера и – много лет спустя – смертью Серпуховского. Особенно интересно, что рассказ написан от лица самого Холстомера, это жизнь лошади и человека, рассказанная лошадью. Читатели были потрясены тем, как выглядит обыкновенная человеческая жизнь, если на нее смотреть лошадиными глазами.
История, связанная с этим сюжетом - трагична. Михаил Стахович, известный в то время (середина 19 века) писатель, поэт, переводчик, собиратель фольклора, задумал написать историю орловского рысака. Тема была для него очень близкой: брат писателя, Александр Стахович, держал огромный конный завод, был одним из первых и одним из самых известных коннозаводчиков России. В 1858 году Михаила убили – староста имения и письмоводитель решили ограбить хозяина и удариться в бега. После смерти брата Александр передал сюжет повести Льву Толстому.
Сюжет знаменитого «Воскресения» Толстой тоже получил от товарища: известный русский мемуарист и театральный критик Фёдор Кони рассказал Толстому реальную историю из тогдашней судебной практики. Как-то во время суда один из присяжных заседателей узнал в обвиняемой, воровке-проститутке с изуродованным оспой лицом, девушку, которую когда-то соблазнил и покинул. Заседатель был потрясен таким очевидным доказательством преступности своего прошлого поступка, много хлопотал о несчастной, хотел даже жениться на ней, но женщина умерла в тюрьме. Толстой был очень впечатлен рассказом приятеля. Так появилась история Катюши Масловой.
Случалось, в высокую мужскую поэзию вмешивались и женщины, и – очень результативно. Александр Блок писал в дневниках, что одну строчку в поэме «Двенадцать» придумала его жена, Любовь Дмитриевна. У Блока в строфе, в которой описывается героиня Катя, было:
Гетры серые носила,
Юбкой улицу мела,
С юнкерьем гулять ходила –
С солдатьём теперь пошла?
Любовь Дмитриевна, прочитав эти хлёсткие строки, резонно заметила, что юбки теперь стали значительно короче прошлых, улицы ими теперь не подметешь – длины не хватит. Блок растерялся. Тогда жена предложила замену. И теперь во всех изданиях поэмы строфа выглядит так:
Гетры серые носила,
Шоколад Миньон жрала.
С юнкерьем гулять ходила —
солдатьем теперь пошла?
Один из самых знаменитых литературных героев, феерический Остап Бендер, с его двенадцатью стульями и мечтой о Рио-де-Жанейро, тоже появился в результате «небольшой помощи друзей».
Был такой сотрудник Одесского угро, Остап Вениаминович Шор. Он был славным сыщиком: расправлялся с бандитами без жалости, чутьем угадывал «пароли и явки», был бескомпромиссным и суровым бойцом. Хорошо знали Остапа и одесские литераторы: во-первых, у него был брат, неплохой поэт, Анатолий Фиолетов, а во-вторых, и сам Остап был литературно одарен. Его рассказы о службе в угрозыске и о скитаниях по революционной России одесские писатели слушали, затаив дыхание и то и дело хватаясь за животы от смеха. Сказаться женихом престарелой невесты, чтобы переночевать в незнакомом городе, прикинуться всемирно известным гроссмейстером или посланцем западной буржуазии – это все придумано товарищем Остапом Шором и осуществлено в реальной жизни, товарищи. Правда, реальная жизнь не всегда располагает к веселому смеху. В 1918 году, думая убить Остапа, бандиты убивают его брата, Анатолия Фиолетова, Остап уходит из розыска, отправляется в Москву, там пытается прижиться в советских учреждениях, но – безрезультатно. Фраза, которая вложена в уста Остапа Бендера («У меня с советской властью возникли за последний год серьезные разногласия. Она хочет строить социализм, а я нет») – на самом деле настоящая, горькая фраза Остапа Шора.
Остапа отлично знал писатель Валентин Катаев, брат Евгения Петрова. Он-то и пересказал Ильфу и Петрову похождения славного сыщика. Так случился знаменитый роман «Двенадцать стульев», а вслед за ним – и «Золотой теленок».
Ничто человеческое не чуждо классике. Думается, Николай Васильевич Гоголь, живи он в двадцать первом веке, не раз, задумавшись, напел бы песенку Ринго Стара. «С небольшой помощью моих друзей» – это, действительно, очень верный жизненный принцип.
А. Северинец
